105 лет со дня рождения Надежды Петровой

15 июня 2014 года исполнилось бы 105 лет народной артистке России, кавалеру ордена Трудового Красного Знамени, Почетному гражданину Республики Бурятия Надежде Казаковне Петровой.
Пресс-служба БГАТОиБ
821

В честь дня рождения Надежды Казаковны мы решили привести ее цитаты из воспоминаний из записанных бесед с ее племянником Аюра Гуржаповича Эрдыниева:

«Родилась я в семье простых крестьян – Казака Романовича и Саржин Халмашкеевны Петровых. Их детей, четырех девочек и двух мальчиков, я была старшей. Детско мое прошло в селе Дундай местности Шаралдай Боханского района Иркутской области».

«В Шаралдае была начальная четырехлетняя школа. Детей в нее принимали с девяти лет. Но уже к шести годам я стала настойчиво, до скандала, проситься туда, иногда даже брала в руки палку… В ответ на мои требования меня, в порядке исключения, в школу приняли».

«За успехи в работе руководство колхоза премировало мою маму сначала гитарой, затем балалайкой и, наконец, чудом для любой сельской семьи тех времен – патефоном с несколькими пластинками. Именно с этих музыкальных инструментов и началось мое музыкальное образование. Пела под собственный гитарный аккомпанемент, участвовала в художественной самодеятельности, играла в драматическом кружке при сельском доме культуре, выступала перед односельчанами».

«В 1936 году я поехала в Улан-Удэ, чтобы держать экзамены в театрально-музыкальное училище. … Вступительные экзамены у меня принимали Гомбо Цыдынжапович Цыдынжапов и Мария Бадмаевна Шамбуева. На поступлении я пела, плясала. Понравилась, приняли на драматическое отделение училища. Занятия вел Гомбо Цыдынжапов, первый бурятский режиссер, выпускник ГИТИСа. Мы, студенты, полюбили его всей душой. Когда он в 1938 году ушел от нас организовывать декаду, мы все плакали». «…на мое пение обратила внимание педагог-вокалист из Москвы Ольга Алексеевна Стрелова. Она услышала во мне будущую певицу и предложила серьезно заняться вокалом».

«Как я научилась нотной грамоте, как прошла сольфеджио и другие тонкости вокального искусства, я даже сама не знаю. Все это получилось как-то быстро. Может быть потому, что я отдавалась этому делу всей душой. Тут подоспела подготовка к декаде бурят-монгольского искусства, и я перешла в театр».

«И вот, наконец, Москва…»

«На первом представлении «Энхэ» присутствовал сам Иосиф Виссарионович. Дослушал оперу до конца. Все мы были предельно собраны. Публика в зале была, конечно, особенная в тот вечер: сам Сталин присутствовал. Спектакль записывали на радио. Принимали очень хорошо.

Во время исполнения четвертого «Энхэ» зал вдруг встал и начал скандировать «Петрова! Петрова! Петрова!».

«В заключительный день декады был торжественный правительственный прием в Кремле, где нам вручали награды». «…Смотрю. Иосиф Виссарионович глядит на меня и, сидя, поднимает бокал с вином: «Я поднимаю этот бокал в честь нашего восточного соловья – Нади Петровой!» Я перепугалась. Вскочила и сразу выпила свое вино. Он улыбнулся и пригубил»

«Я стояла на трибуне для почётных гостей на Красной площади и думала: какая великая честь отдана мне, простой бурятской девушке. Потом поняла, что в моем лице честь оказана всему моему народу, который сумел за столь короткий срок пройти гигантский путь в культурном развитии».

«Как сильнейшую бригаду, нас отправили в действующую армию. На передовую линию Первого Белорусского фронта. …Нас всех очень хорошо принимали – певцов Бадму Балдакова, Веру Лыгденову, танцовщиков Татьяну Гергесову, Цыдена Бадмаева, Марию Шалтыкову. Аккомпанировал нам баянист Иван Дворников. Гомбо Цыдынжапов выступал как артист разговорного жанра, читал монологи. Он нами руководил, и очень хорошо руководил. Мы все за ним были, как за каменной стеной».

«В один из дней» автоматчики запоздали, и мы поехали одни, без охраны. И вдруг, откуда ни возьмись, немецкий самолет. Истребитель. Стал стрелять по машине. Мы в сугробы. Автомобиль загорелся почти сразу. Водителя убило. А в машине остался наш баянист Дворников. Мы кричим ему: «Ваня, Ваня, прыгай!». И тут он вываливается из кузова с тентом. И тащит за собой баян. Ползет, меха у баяна раскрылись. Немец опять пролетел и начал стрелять. Затем, видимо, увидел инструмент, покачал крыльями и улетел в сторону фронта. Такая история».

«Весной 1943 года в Улан-Удэ давал концерт знаменитый тогда джаз-оркестр под управлением Эдди Рознера. …Одним словом, я понравилась Э. Рознеру, и он предложил мне выступать с ними и вообще стать солисткой его оркестра. Конечно, я отказалась. Бросить семью, родину, тетар я не имела никакого права…»

«Во время войны с концертами в Улан-Удэ гастролировал Вольф Мессинг. На представлении я не была, но все же познакомилась с ним. …на память об этой встрече в моем альбоме осталась надпись, сделанная рукой Вольфа Мессинга – она мне так же дорога, как автографы Маркиана Фролова, автора первой бурятской оперы «Энхэ- Булат батор», оперного режиссера Бориса Покровского, дирижера Чудновского, хореографа Игоря Моисеева, именные подарки Чойбалсана и Цеденбала и многое, многое другое. Ничто не может сравниться с человеческой памятью, в которой живет и существует прожитое…»

Читайте также